Все как положено: сепсис, шок, длительная ИВЛ, неснижающаяся лихорадка, фильтрации, переливания эритроцитов, плазмы, тромбоцитов, альбумина, антибиотики резерва...туча дренажней из живота: созревают абсцессы и хирурги их дренируют, а последнее их вмешательство - удаление здоровенного секвестра.
Уже все пошло на поправку: в таких случаях сначала перестают падать гемоглобин и тромбоциты. Стабилизируется гемодинамика. Становятся менее жёсткими параметры ИВЛ. Немного снижается лихорадка - уже не 40, а 38, без ознобов и реагирующая на антипиретики (до этого помогало только обкладывание льдом и мокрыми простынями, да и то максимум на градус). Заработал кишечник, усваивается зондовое питание. Пациентка чувствует себя чуть менее слабой, пытается садиться, хорошо откашливается через трахеостому, капризничает, подолгу общается с дочерью (та показывает ей видео с внуком), заказывает любимый шампунь, дездорант...Наконец начинает дышать сама и я удаляю трахеостому.
И тут бабах! -осложнение. Трахеопищеводный свищ. В месте стояния трахеостомы дырка, сообщающаяся с пищеводом. Все, что проглатывается, попадает в трахею. Раньше дырку прикрывала трахеостомическая трубка, а без трубки в легкие попадает не только пища, но и банальная слюна, вызывая поперхирание и поддерживая пневмонию.
Попробовали поставить стент в пищевод: слишком высоко. Пришлось восстановить трахеостому и прекратить питание через рот, наложив гастростому. Долечим панкреонекроз и пневмонию, а потом ее ждут специалисты по подобным свищам для реконструкции, начальство уже договорилось. До этого питание только через трубочку в желудке.
Почему возник свищ? Длительное совместное стояние трахеостомической трубки и назогастрального зонда. Ткани между ними пережимаются и возникает банальный пролежень. Конечно, трубки и зонды регулярно меняются. И давление в манжетке постоянно контролируется. Возможно, дело в зонде: они у нас обычные, жесткие, а для длительного применения лучше те, что при температуре тела становятся мягкими. Но в принципе, это осложнение очень длительного пребывания в реанимации. Там, где долго не лежат, свищей не бывает.
Пациентка, поняв, что лечение ещё сильнее затянется и что ещё долго нельзя будет есть, пусть диетическую, но вкусную еду, изготовленную дочкой, сникла.
Лежит, сама не садится, только когда мы ее поднимаем, не ворчит, слушается. Хотя объективно все стабильно: кислород уже не нужен, она переводится в отделение. Там рядом будет дочка, зять, на улице можно будет встретиться и с трехлетним внуком. Надеюсь, силы выздоравливать вернутся. Она ещё в самом расцвете. И прошла огромный путь в 35 дней.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →