"Уважаемые жалетели маленьких одиноких девочек!
Я иду по дорожке парка одна, потому что сейчас мне хочется побыть одной и одной же поплакать.
Вон та тетя в наушниках и с отсутствующим взглядом -моя мама. Несмотря на наушники, она пристально за мной следит и не даст ни заблудиться, ни подойти к дороге с машинами.
Я не хочу есть, пить, конфетку, игрушку, погладить собачку, посмотреть на птичек. Я хочу поплакать в одиночестве.
Мое горе покажется вам ничтожным, но для меня оно настоящее и не надо обесценивать его словами: "не плачь!", "ничего страшного!", "хорошие девочки не плачут!" и прочими глупостями. Если бы я хотела, чтобы меня утешали, я вернулась бы к маме.
Я, конечно, могу перестать плакать, если вы пообещаете меня забрать, попытаетесь схватить за руку или даже подхватить на руки. Но это будет от ужаса: я очень боюсь чужих людей и терпеть не могу, когда ко мне прикасаются без разрешения.
Если вам кажется, что я потерялась, достаточно простого вопроса: "Где твоя мама?" и я отвечу на вполне русском языке и даже покажу на нее пальцем.
Спасибо за то, что своим невмешательством дали мне возможность прожить свое горе и успокоиться!"
А к себе я бы привязала следующий плакат:
"Уважаемые знатоки педагогики!
Сейчас я абсолютно не готова выслушивать ваши советы, предостережения и рассказы о том, как вы круто растили детей в годы гражданской войны. Отложите свою логорею до того момента, когда моя дочка успокоится и мы с ней придем на площадку качаться на качелях. Тогда я, может быть, и соглашусь с вами поговорить.
Мне не нужны контакты ближайших психологических центров, центров коррекционной педагогики, тематические книжки, снимающие порчу бабки и изгоняющие дьявола батюшки.
Я просто жду, когда дочка успокоится и вернется ко мне. Свое желание побыть в одиночестве она сформулировала предельно ясно и у меня нет причин это желание не уважать".
В общем, бывают моменты, когда всем причинятелям добра хочется ответить чистейшим матом. Но мы с дочкой растим свой дзен.